Российские политики и общественники бьют тревогу. В апреле на фоне пандемии COVID-19 и режима самоизоляции в два раза выросло число случаев насилия в семье - до 13 тысяч, сообщила уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова. 73online.ru поговорил с экспертами психологического центра и выяснил, как обстоят дела с проблемой домашнего насилия в Ульяновске.

Из-за режима самоизоляции многие жертвы насилия оказались заперты в четырех стенах с мучителями. Ухудшение экономической ситуации и страх перед неизвестным вирусом повышает эмоциональную напряженность и количество бытовых конфликтов. Если раньше психические расстройства оставались в скрытом виде благодаря социальным развлечениям, то сейчас, в условиях изоляции и закрытого пространства, появились яркие обострения. Об этом говорит количество обращений на горячую линию психологической поддержки, рассказывает кандидат психологических наук, учредитель АНО ДПО «Центр коррекционной и семейной психологии» Дария Герасименко. Она подчеркивает, что если человек переступает черту физического, психического или сексуального насилия, у него есть некое психологическое расстройство.

По словам Герасименко, количество обращений по семейным конфликтам в Ульяновске за последнее время возросло, но конфликт нельзя приравнивать к насилию - это разные по сути феномены. Конфликт - это несогласие двух равных сторон, а насилие - когда один человек пытается эксплуатировать физически, эмоционально, репродуктивно или сексуально другого.

- Тем не менее количество конфликтных ситуаций увеличилось в разы, потому что в современном мире они часто замыливались благодаря дистанции. У нас была возможность отвлечься и сходить в ресторан, кино - спрятать конфликт. Когда люди начали жить тесно и пропала возможность отвлечься на посторонний стимул, подавленные переживания стали выползать, и от них не спрячешься. Еще у многих пошатнулось финансовое положение. Для женщин это провокация на повышенную тревожность, особенно если есть дети. А у мужчин часто страх компенсируется агрессией. Если женщина ещё может позволить себе впасть в панику и кричать, что всё пропало, то мужчина, как правило, считает это слабостью. Даже чувствуя страх, тревогу и неуверенность, он склонен проявлять агрессию, раздражаться. В итоге мы получаем тревожно-агрессивный конфликт на фоне того, что семья не уверена в будущем и не может справиться с эмоциям, - говорит психолог.

Чтобы помочь пострадавшему от домашнего насилия человеку, он должен осознать ситуацию, понять, что это происходит с ним. Дария Герасименко считает, что также нужно максимально доносить до населения, что вообще такое здоровая семья:

- Чтобы помочь жертвам домашнего насилия, нужно сделать первый важный шаг: определить это как насилие. Как в пресловутом примере: алкоголик никогда не признает, что он алкоголик. И так же есть огромное количество семей, где насилие происходит годами. Часто мы имеем ситуацию: "Терпи, дочка, у тебя же дети, подумаешь, побил?! Все так живут". Очень много навязанных стереотипов и установок, которые идут из поколения в поколение. Поэтому, если мы говорим про универсальный совет, то должно быть максимальное информирование населения о том, что такое здоровая семья, отношения, где проходит та грань, где семейный конфликт перерастает в насилие одного над другим. Надо показать людям, что мы имеем право делать в отношении других, а что не имеем, потому что, переходя эту черту, мы совершаем разные виды насилия и даже не задумываемся над этим.

Эксперт говорит, что на сегодня в России и в Ульяновске юридическое поле по защите жертв насилия очень слабое. В западной модели моральный ущерб легче доказуем потому, что лучше развита служба психологической экспертизы. В России все устроено гораздо сложнее - с участием судов, официальных экспертиз на базе психбольниц. Но доказать моральное насилие можно - если упереться.

Часто насилие остается безнаказанным, потому что пережившие его глубоко убеждены, что причина в них. Как объясняют специалисты, защитные механизмы пускают ситуацию по замкнутому кругу: человек начинает больше терпеть, молчать, пытается предотвратить следующий виток насилия, а на самом деле только усугубляет этим дело, потому что его терпение воспринимается как разрешение и приглашение. Женщины ответственны за происходящее не потому, что они провокаторы, а потому, что они не защищаются, чем дают повод унижать и оскорблять их дальше. А в том, что это происходит, никто из них не виновен.

У многих есть стереотип, что жертвой бывает только женщина. Однако человек любого пола может страдать. Анна Муромская, директор АНО ДПО «Центр коррекционной и семейной психологии», рассказала, что в популярной социальной сети есть закрытая группа для жертв домашнего насилия, в том числе из Ульяновска. И там не только женщины:

- Я знаю нескольких представителей сильного пола, которые реально стали жертвами не физического, а психологического насилия. Есть такое понятие, как перверзный нарциссизм - такое изощрённое садистическое, психологическое издевательство над человеком, газлайтинг, когда тебе приписывают то, чего ты не говорил, твои слова перефразируют, а потом убеждают в том, что ты что-то сделал, сказал, хотя это не так, это доведение до самоубийства, сумасшествия. Мне кажется, мужчинам больше попадаются такие женщины, их достаточное количество.

Муромская считает, что жертвы домашнего насилия редко обращаются в полицию, потому что это бесполезно: нет законодательного акта, который развязал бы руки правоохранительным органам:

- Вот приехал патруль и говорит: максимум, что можно - это забрать [мужа] на три часа, потому что документы у него при себе, нет других оснований его задержать, хотя я написала заявление. Говорят, разбирайтесь в судебном порядке. Раньше, при Советском Союзе дебоширов забирали минимум на 15 суток, и это было время, которое позволяло женщине выйти из состояния шока, найти внутренний ресурс, хотя многие жертвы забирали заявления. Но 15 суток – это было хоть какое-то время для того, кто находился в КПЗ, чтобы понять: он не останется безнаказанным.

Анна Муромская откровенно рассказала 73online.ru о том, что и сама когда-то была жертвой домашнего насилия со стороны супруга, но преодолела кризис и нашла силы не только разорвать отношения, но и рассказать свою историю окружающим, чтобы подать пример:

- Я попала в эти обстоятельства не так давно, мне было больше 45. У меня был серьёзный жизненный кризис, связанный с гибелью одного человека. На фоне такого внутреннего раздрая в моей жизни появляется человек существенно моложе меня, который даёт ощущение уверенности, что я не одна, что обо мне кто-то заботится. Это сделало наш мезальянс возможным. Одна из специфик таких людей, видимо, в том, что они сильно мимикрируют под жертву. Быстро возникает ощущение общности интересов. Во все сферы, которые были для меня важны, этот человек стал вхож.

Сначала до физического насилия не доходило, а потом началась патологическая ревность, и на этой почве стало проявляться и рукоприкладство в том числе. Это не было желанием сильно меня избить, это был инструмент запугивания. Ощущение того, что я жертва, что сейчас будет больно, заставляло вместо того, чтобы бежать от этого человека, замалчивать и искать недостатки в себе. Я продолжала работать в своей организации и, естественно, обращалась за помощью. Я всё понимала, видела насилие, у меня был сломан нос, были истерики дома, драки. Я бегала за полицией. Но внутреннего ощущения, что я должна уйти от этого человека, не было. Мне было стыдно. Отправной точкой всё-таки стал момент мой внутренней психологической готовности, ресурсирование, которое мне давали мои специалисты. Они со мной говорили на эту тему. Их задачей было дать мне ресурс, чтобы я поняла, что так жить нельзя. Наконец, появилось понимание, что надо выгребать, спасаться и как-то себя возвращать в нормальную жизнь. Я стала видеть реальность. Несмотря на нашу страсть с мужем, сексуальную привязанность, я нашла в себе силы эти отношения разорвать, и мы развелись.

В 2018 году Людмила Наумова, супруга олимпийского чемпиона из Ульяновска Владимира Крылова, опубликовала собственные фотографии со следами крови на лице. Она не заявила напрямую, что это результат рукоприкладства мужа, но подписчики сделали вывод сами – Наумова не раз писала о случаях домашнего насилия в ее семье. Этот факт послужил для меня одним из толчков, что об этом надо говорить открыто. Пусть люди знают, что попасть в такие отношения может кто угодно, не только деструктивные личности, вопреки стереотипам. Нет, чем взрослее и успешнее женщина, тем больше шансов.

Анна Муромская рассказала, что АНО ДПО «Центр коррекционной и семейной психологии» не ведет статистику по обращениям от жертв домашнего насилия. Основное правило организации – это конфиденциальность запросов. За помощью обращаются тогда, когда люди осознали свою проблему, а это уже уровень определённой психологической зрелости, и таких людей мало.

В региональном УМВД корреспондент 73online.ru узнал, что за четыре месяца 2020 года по статье административного кодекса о побоях (6.1.1. КоАП РФ) составлен 261 протокол, что ниже показателей прошлого года (285). Уголовных дел о побоях (статья 116 УК РФ) возбуждено 7, в 2019 году было 5. В апреле, в то время, когда вся страна была вынуждена сидеть на самоизоляции, участковые зафиксировали 72 административных нарушения. В пресс-службе ведомства пояснили, что до процессуального разбирательства доходят не все. Также домашнее насилие - это лишь один из видов преступлений, совершенных на бытовой почве. Отдельную статистику по бытовому насилию сотрудники правоохранительных органов не ведут.

Дарья Косаринова